Happy The Man

читать далее...

Формально, рождение группы приписывают Форту Уэйну, что в Западной Германии, где проходил с 1972-го года армейскую службу бас-гитарист из Вирджинии Рик Кеннелл. (Раньше он играл в молодежной группе Zelda, где познакомился с барабанщиком Майклом Беком и певцом Клиффом Фортни. А чуть позже вместе с Беком в группе Monolith). Кеннелл, конечно же, не ожидал, что именно вдали от родины, в армейских рядах он сможет не только продолжить свою музыкальную карьеру, но и познакомится с гитаристом Стенли Уайтекером и клавишником Кевином Бахом. Уайтекер к тому времени уже жил и учился в Германии – его отец был военным из Индианы и был переведен в Европу. Тут он и познакомился с очень известными в то время рок-группами, вроде Genesis, King Crimson , Yes, Gentle Giant. Довольно быстро новоиспеченные друзья принимают решение сколотить группу. Чуть позже Уайтекер уезжает в Штаты, где проходит обучение в Университете Джеймса Медиссона. Ну а за ним туда же подтягиваются и Бах с Кеннелом. Итак, в начале 1973 года, эта троица плюс старший брат Стенли Уайтекера – Кен, который решил заниматься звукорежиссурой, да и приехавшие друзья Кеннела – Бек и Фортни вместе начинают репетировать под названием Happy The Man. Музыканты, конечно же, утверждают, что название это они почерпнули скорее из «Фауста» Гете и Библии, чем из названия одной из песен Genesis, но оставим это на их совести. Вскоре в голову Баха приходит мысль, что просиживание штанов в группе не имеет никакого преимущества перед получением музыкального образования и быстренько отчаливает. Впрочем, это не нанесло какого-либо ощутимого урона для группы, Уайтекер был знаком по Университету с отличным пианистом и саксофонистом Френком Вайаттом, с которым он играл в университетском джазовом оркестре. С Университетом связан и еще один из новоприбывших музыкантов группы – Кристофер Уоткинс, который предпочитал, чтобы его называли Кит, был сыном преподователя Университета и отлично играл на фортепиано, предпочитая различных европейских композиторов – ДеБюсси и Равеля. Впрочем, Уайтекер и Вайатт его в этом категорически поддерживали. Он в свободное от работы время развлекался тем, что писал пьесы в разных сложных размерностях или создавал музыкальные текстуры в духе Брайана Иноу. С другой стороны, он от всей души разделял и другое пристрастие музыкантов – Genesis и Gentle Giant. На этом формирование группы потихоньку закончилось на следующем составе – Стенли Уайтекер (гитара), Рик Кеннелл (бас-гитара), Френк Вайатт (клавишные, саксофон), Кит Уоткинс (клавишные), Майкл Бек (барабаны), Клифф Фортни (вокал). Началось, конечно же, с кавер-версий различных музыкальных монстров. На самом деле редкая группа, тем более в те годы, прошла мимо этого этапа. Были тщательно переиграны обязательные для любой уважающей себя прог-группы «21-st Century Schizoid Man» King Crimson, «Watcher of the Skies» от Genesis, «Man-Erg» VDGG. Кроме того, попробовали писать и собственную музыку – причем композиторские обязанности равномерно распределились среди четырех музыкантов – Уайтекера, Уоткинса, Фортни и Вайатта.

Репетировали, к слову, очень много, часто, большую часть времени отдавая оттачиванию аранжировок, структуры композиции, практически не оставляя места для какой-либо импровизации и солирования. В начале 1974-го было решено записать демо, которые можно услышать на вышедшем в 1990 году диске «Beginnings». Конечно, это еще не «золотой» уровень группы, но уже тогда можно было проследить, в каком направлении двигается команда – стройные и комплексные аранжировки, яркая и светлая музыка, обилие красивых гармоний и мелодий. Не прошло и года, как из уже имеющей концертный опыт группы уходит певец Фортни. Тому было множество причин, например, он хотел продолжить изучение флейты, но в любом случае без певца группа вновь не осталась надолго: прибыл друг Кеннелла и Бека из Индианы Ден Оуэн, который, впрочем, не продержался в группе и года, спустя восемь месяцев он покинул музыкантов, чтобы двигаться дальше. Это немного выбило из колеи группу и они приняли решение больше не искать певцов и превратиться в инструментальную группу. В качестве воспоминаний об Оуэне осталась претенцеозная многоформатная работа «Death’s Crown», в которую было включено световое шоу, танцевальная труппа. Да с любой точки зрения, появление и уход Оуэна сильно повлияли на будущее группы – Happy The Man практически полностью отказались от старого материала и принялись за написание совершенно нового, более зрелого и комплексного. Первой ступенькой стала песня, написанная Вайаттом «Leave That Kitten Alone, Armone», посвященная трехлапому псу театрального режиссера нью-йоркского Университета, с которым Вайатт немного работал. Позже эта песня была хитом на концертах, но, к сожалению, не попала ни на один номерной альбом, по стечению обстоятельств, будущий продюсер Кен Скотт не переносил ее. Следом появились «Stumpy Meets The Firecracker In Stencil Forrest» Уайтекера и «Mr. Mirror’s Reflection On Dreams». В июле 1975 года была записана еще одна демо-кассета и группа переехала в Вашингтон, в поисках широких возможностей. В Вашингтоне было быстро найдено взаимопонимание со студенческой радиостанцией Джорджтаунского Университета и подписан контракт с The Cellar Door, где группа стала часто выступать. Ну а к середине 1976 года на музыкантов, наконец-то, вышла звукозаписывающая контора ARISTA.

Произошло прослушивание с участием самого Клайва Дэвиса, его людей, адвокатов, ну и музыкантов Happy The Man. Прослушивание было довольно странным. После того, как музыканты отыграли первую композицию в студии посреди Нью-Йорка, стояла кладбищенская тишина, слышно было, как скрипит стул под кем-либо. Более того, такая мертвенная тишина стояла после каждой отыгранной музыкантами песни! И только после того, как группа отыграла с каменным сердцем и без надежды на какое-то светлое будущее, весь свой задуманный набор песен, Дэвис встал и... запплодировал. Выступление группы было оценено, как «очень мило», музыкантов комфортабельно разместили для проживания, а Уайтеккеру и Кеннелу помогли заказать гитары у культового гитарного мастера Лусье Пол Рид Смитта, делавшего музыкальные инструменты для Эла Ди Меоллы, Джона МакЛафлина, Теда Ньюджента, продюссером первого альбома был назначен Кен Скотт, работавший с The Beatles, Элтоном Джоном и Стенли Кларком. Работать со Скоттом музыкантам очень понравилось, он вынудил их играть настолько хорошо, насколько они только могли. Он заставлял их играть и переигрывать каждый кусочек песни, каждую музыкальную фразу, иногда даже по 30-40 раз. Кроме того, Скотт проявлял чудеса звукоинженирии, например, записывая на одной скорости какую-нибудь партию и проигрывая ее на другой, а то и микшируя с чем-нибудь еще. В общем, вскоре дебютный альбом группы был закончен. Назвали его достаточно просто «Happy The Man».

Открывает альбом очень умиротворяющая и красивая «Starborne» - плавные солнечные волны синтезатора Кита с его узнаваемой манерой (которая будет совсем узнаваема очень скоро после альбома «I Can See Your House From Here» группы Camel), под конец все-таки сменяется чем-то более взбодряющим. Примерно в том же ключе – добром, очень светлом и, несмотря на аккуратность и точность, чуточку даже плотном, следует отдающая творчеством Yes «Stumpy Meets the Firecracker..», где во весь рост оттягивается гитарист Уайтеккер. Откровенно говоря, нет на альбоме длинных гитарных соло, нет их и тут, но акцент достаточно часто смещается на гитару, хотя весьма много и вайаттовского саксофона, можно даже предположить, что здесь они играют роль солирующих инструментов. Первая песня с вокалом Стенли Уайтекера «Upon the Rainbow (Befrost)», проводящая параллели между человеческой жизнью и радугой, просто напичкана очень красивыми мелодиямии Уоткинса и Вайатта. При этом интонации саксофона чем-то схожи с тем, как играл в то же время Мел Коллинз. Уайтекеровская «Mr. Mirror's Reflection...» идет следом, этакий восьмиминутный коллаж, очень плотно набитый самыми различными как по настроению, так и по звучанию темами. И снова эпизодическая схожесть с группой Yes. «Carousel», пожалуй, самая мрачная и темная пьеса на этом празднике жизни.

Ощущение заброшенного осеннего парка аттракционов, единственными посетителями которого являются холодный ветер, обрывки газет и опадающие листья, приходит достаточно быстро. Правда, весь этот осадок быстренько смывается оптимистичными и веселыми детскими мультяшными неестественными темами «Knee Bitten Nymphs in Limbo». Далее идет второй песенный номер альбома -«On Time as a Helix….» (кстати сказать, стихи к обеим песням написал Френк Вайатт), в первой половине которой Уайтекер старается подражать Гэбриэлу голосом, а во второй – Хаккету гитарой. Сложно оценить, насколько это получилось, но то, что до третьей минуты приходится слушать группу, обслушавшуюся Genesis – никаких сомнений лично у меня нет. Ну и стоит отметить еще игру на маримбе господина Уоткинса. Предпоследняя псевдо-джазовая пьесса «Hidden Moods» чем-то напоминает «Starburne» - невероятно красивые клавишные пассажи, дух умиротворения и доброты, свойственный только некоторым работам Метини и Camel. Сложно помнить о том, что группа никогда не импровизирует, что все это – не сиюминутный полет фантазии фьюжн-музыканта, а выверенные и тщательно отрепетированные ноты. Но все это ничуть не уменьшает прелесть этой симпатичной мелодии. Ну и закрывает альбом ни много, ни мало – сюита. «New York Dream's Suite». Трудно представить более правильное окончание альбома – почти девятиминутное резюме всего, что умеет группа во всех отношениях. Череда скоростей, ураганов и штилей, ярости и спокойствия, мелодий, настроений, инструментов, в конце-концов! Написана сюита была в Нью-Йорке, на Стейтен Айленд, Френком Вайаттом. Изначально в ней было место и для голоса, но позже от вокала пришлось отказаться в пользу полной инструментальности композиции. В ней рассказывается история человека, проснувшегося от шума города. Очень грамотная точка в очень грамотном и целостном альбоме. Подводя короткий итог: группа знает, о чем она хочет сказать и группа умеет сказать то, о чем она хотела сказать. Остальное все – не имеет значения. Одно это уже важно и достойно почтения. А если прибавить сюда отличное чуство света, тепла и доброты, то и вовсе получается все на должном уровне. А что до кажущихся цитат из предшественников, ну кто ж без греха? Да и не так это бросается в глаза, чтобы долго и нудно об этом говорить. 

Естественно, никакого коммерческого фурора выход альбома не произвел, не было первых мест в списке продаж, как мечтала об этом ARISTA, но и нельзя сказать, что денег своих они не отбили. Умеренный успех группа получила и от музыкальной критики. Биллбоард написла об этом альбоме «развернутые и сочные аранжировки группы оказались новаторскими и гипнотичными», а рецензент Circus отметился фразой «Дебютный альбом Happy The Man – один из самых энергичных, великолепных, легких, ярких американских дисков, что я только слышал». Да и зритель приходил на их концерты стабильно. Более того, группа гастролировала по стране с такими грандами, как Foreigner, Renaissance, Стому Йамашита, Hot Tuna. А на совместный концерт с Jefferson Airplane в Лонг Айленде пришло больше 10 тысяч зрителей. Другое дело, что радио-эфиры для группы были закрыты. Так получилось, что единственные вокальные треки альбома оказались слишком неформатные для большинства крупных радиостанции, так что Happy The Man оставалось уповать только на собственные силы. В середине того же 1976 года в Америку приезжал с сольными гастролями Питер Гэбриэл и, с целью найти себе группу сопровождения, встретился с группой Happy The Man. Это произошло 26 июня в арлингтонском доме группы, где они прорепетировали семь часов. Музыканты были очень удивлены поведением Питера.

Все они были его поклонниками с давних пор и вот он сидел рядом с ними и играл на фортепиано. А играл он свои новые песни, первые песни, после его ухода из Genesis. Уайтекер описывает его поведение в тот день как достаточно странное. Он мог перестать петь посредине куплета, но продолжать играть. Музыканты с удивлением переглядывались и строили различные предположения, мол, может он просто плохо пока выучил текст и забывает? Большой акцент был сделан на две песни – Slowburn и Down the Dolce Vita с его первого сольного альбома. Вместе они записали «минусовку» для Гэбриэла, которую он у них и попросил. «Черт, нам было по 20 лет, мы подписали контракт с ARISTA, и у нас просил пленку сам Питер-Мать-Его-Разтак-Гэбриэл! Жизнь была хороша...», рассказывал позже Уайтекер. Но по стечению обстоятельств Гэбриэл вынужден был уехать. Вероятно, он испугался того, что группа играла слишком похоже на Genesis, чего он категорически старался избежать. С другой стороны, сами музыканты не выглядели особо расстроенными – если бы им пришлось сопровождать Гэбриэла, то можно было бы позабыть про часть собственного материала, а группе этого чертовски не хотелось. Сейчас они играли только собственную музыку, которой было достаточно. Новые композиции Вайатта, Уайтекера и Уоткинса оказались для барабанщика Майкла Бека слишком грубыми и жесткими, он обиделся и ушел. Вместо него в 1978 году к группе присоединился Рон Риддль, игравший в нескольких бостонских группах, а также с Грегом Хоуксом и в последствии с группой The Car (позже, в конце 80-х он будет играть в составе группы Blue Oysters Cult). Поменяв барабанщика, группа принялась записывать второй альбом под руководством продюсера-перфекциониста Кена Скотта. Три композиции с этого альбома - Service With A Smile, I Forgot To Push It и Wind Up Doll Day Wind были посланы в качестве демо к новому альбому в ARISTA и одобрены. Альбом назвали Crafty Hands.

Диск начинается бескомпромиссно с весьма плотной гитарной практически хард-прог-роковой «Service With A Smile», и с первых же секунд очевидна польза смены барабанщика. Звук стал куда более насыщенным, жестким, немного граничащим с тем, что позже будут играть рядовые нео/прог-металлические коллективы. С самого начала понятно и еще одно отличие второго альбома – музыканты перешли к более коротким и лаконичным песням, длиной не больше 7 минут (за редким исключением). После такого громкого, но весьма красивого и мелодичного начала, следует не меннее мелодичная, но куда более спокойная «Morning Sun». Есть впечатление, что это вообще самая медленная и расслабляющая композиция всего творчества того периода группы. Чем-то она напоминает открывавшую прошлый альбом «Starburne». Те же неизменные традиции мягкого симфонизма и очень красивых звуков. «Ibby It Iz» - одна из тех «длинных исключений», что смогла прозвучать более 7 минут. Композиция рассказывает об анимационном персонаже по имени Ibby, который, во чтобы-то ни стало, хотел стать самостоятельной личностью, настоящим человеком. Длина композиции вполне оправдана – группу невозможно обвинить в бездумном растягивании альбомного времени какими-то затяжными солированиями, самоповторами или усердной эксплуатации какой-либо одной темы. Как это свойственно и для прежнего альбома, с музыкальными фразами и мелодиями у группы полный порядок, композиторы они были талантливые. Существует и богатое настроенческое разнообразие внутри этой отдельно взятой композиции.

Вполне себе отличный образчик добротного прогрессивного рока на симфонической основе с некоторыми намеками на фьюжн. То же самое можно отнести к закрывающей первую половину альбома композиции «Steaming Pipes», достаточно эпичной и насыщенной по звучанию, с неплохой работой Вайатта на сакософоне и уже привычным на этом альбоме обилием электро-гитары. Вновь и вновь группа смело использует немного нестандартные для рок-музыки размерности, в основном, конечно, основанные на трех четвертях… Вторую половину, также состоящую из четырех композиций, открывает еще один «великан» альбома – семиминутная «Wind Up Doll Day Wind», единственная песня пластинки. Не берусь точно донести, о чем рассказывает Уайтекер, что-то о рутине простого американского человека, что напоминает о бессмысленности движений заводной игрушки. В общем, нечто остро-социальное и нонкомформистское, для тех, кто в теме. Относительно музыки скажу единственное, когда Уайтекер начинает петь, все остальные расслабляются и делают вид, что подыгрывают. А если серьезно, то много духовых, но мне не понравилось совсем не поэтому. Совсем другое дело очень внятная и милая «Open Book», в середине которой просто потрясающая вставка из стилизованного под британское средневековье сочетания флейты и клавесина, правда, длится это счастье не более минуты. Умение лихо играть с использованием не самых распространенных размерностей отлично показаны в несколько минималистичной (для HTM) «I Forgot To Push It», по крайней мере первая ее половина немного статична и репитативна. В целом же весьма энергичная и рваная пьеса, достаточно разнообразившая альбом. Ну и заканчивается альбом очень характерной для Кита Уоткинса «The Moon, I Sing (Nossuri)», стартующей с неспешных, усыпляющих симфоничных, в чем-то мистических, мягких нот и постепенно вбирающей в себя остальные инструменты группы. Достаточно необычное по настроению окончание весьма резкого и относительно жесктого (опять же, для HTM) альбома. Сложно сказать, насколько он лучше дебютника, везде есть свои прелести. Наивность, необыкновенная легкость и мягкость дебютника или насыщенность, плотность «Crafty Hands». Но в обоих случаях мы имеем отношение с очень зрелыми работами достаточно техничных музыкантов, отличных композиторов с восхитительной способностью воспринимать и передавать светлую, добрую и приятную музыку, без всякой тени пошлости или маразма. Скажем откровенно, именно этого очень часто не достает всем американским рок-группам.

Что ж, и в этот раз музыкальный рынок Соединенных Штатов Америки не был потрясен небывалым финансовым успехом симфо-прогрессивной группы выходцев из Индианы. Толпы восторженных фанатов не ночевали перед дверями магазинов в преддверии выхода «Crafty Hands», да и после его выхода огромного наплыва отягощенных денежными массами покупателей около полок с дисками Happy The Man тоже не было замечено. Скажем сразу, это дико разочаровало ARISTA, их радужные планы рушились прямо на глазах. В расстройстве они разрывают контракт с группой. Впрочем, это не первая и не последняя беда группы. Уходит недавнее приобретение – барабанщик Риддль. То ли потому, что группа жила коммуной, а его девушке это не нравилось, то ли еще что-то, но он ушел. После прослушиваний различных музыкантов было решено взять Коко Русселя – ветерана легендарной группы Heldon (для тех, кто не в теме, это Magma-related). Именитый француз, гастролировавший с Gong перебрался через океан из-за жены, которая была оттуда родом. Несмотря на жестокие трудности с финансами из-за отсутствия каких бы то ни было контрактов и внутренних разногласий из-за всего, от обложки диска до будущего направления музыки, музыканты находят в себе силы записать в феврале 1979 года демо-кассету нового альбома. Группа-то была на подъеме, музыку хотелось писать и писать, но... совершенно никто не заинтересовался в издании их нового материала. Надо учитывать еще и время – конец 70-х. Поэтому, конда Киту Уоткинсу пришло приглашение поучаствовать в записи нового альбома группы Camel «I Can See Your House From Here» и последующем мировом турне, он моментально согласился. Таким образом, в мае 1979 года можно зафиксировать смерть группы от внутреннего распада и катастрофического дефицита финансов.

Ну, все не так трагично, конечно же, как может показаться. История группы не закончилась на этом. Четыре года спустя Кит Уоткинс выпускает на своем собственном лейбле AZIMUTH альбом по мотивам тех невостребованных демо-записей, под названием «Better Late…» ("Лучше поздно, ..."). Кроме того, Eye Of The Storm оттуда была выпущена на альбоме Camel «I Can See Your House From Here», а «While Crome Yellow Shine» и «Labyrinth» на сольном альбоме Уоткинса, который (Уоткинс, а не альбом) не очень долго продержался в Camel (только до 1982 года). После ухода оттуда он занялся сольным творчеством, близким нью-эйджу, а также сотрудничал с Коко Русселем, записав с ним парочку альбомов. Стенли Уайтекер организовал группу Vision со старыми знакомыми по Happy The Man - клавишником Дэвидом Бахом и басистом Риком Кеннелом. В этот раз они пошли более коммерческим путем и к тому же решили играть каверы. В 1985 году Бах и Уайтекер основали еще один коллектив One By One, который в 1993 превратилась в Avalon. В 1994-м Уайтекер перебирается на Тихоокеанское Побережье и играет в местной прог-группе Ten Jinn и даже выступает с ними на Baja Prog в 1998 году. Кроме того, в 1996 году он собрал трио Spirit Noise. Кеннел же, после распада Vision, превратился в менеджера развлекательной индустрии. Но именно от него шла инициатива первой попытки воссоединения Happy The Man в 1994 году, которая, правда, ни к чему не привела.

Тогда он решил сколотить супер-трио с виртуозом Джорданом Рудессом и Роном Риддлем. Френк Вайатт переехал в Нью-Йорк и занимался постановкой «Death’s Crown». Но это продолжалось недолго, и вскоре он завязал. После он занимался очень многим и ничем особенно долго. Разве что все время что-то писал. В основном, в стол, что, как вскоре, оказалось совершенно напрасно - его обокрали и все было утеряно. Майк Бек и Клифф Фортни объединились в начале 80-х в группе The Dr. Bob Band, ну а про Рона Риддля уже упоминалось – он стал барабанщиком Blue Oysters Cult. Как уже было сказано, музыканты не оставляли надежды воссоединиться. Но к 1994-95 году между ними лежали большие географические расстояния (Вайатт вообще укатил на Гавайи). Самым близким к реюньону было сотрудничество Уайтекера, Риддля и Кеннела над проектом жены последнего «Beautiful Gone Wild». Ну а к 2000 году стало возможно и полноценное воссоединение музыкантов на Восточном Побережье США под флагом Happy The Man. В составе Уайтекер, Вайатт, Кеннел, Риддль и новобранец Дэвид Розенталь, призванный заменить Уоткинса на клавишных, группа записала новый студийный альбом, а также занялась выступлениями, в том числе и на втором культовом фестивале NEARFest. (по мотивам рассказов Тода Брендена Файе, Эймерика Лероя и собственных впечатлений)